Крупнейшее предприятие подмосковного города Ликино-Дулёво, Ликинский автобусный завод не только сокращает сотрудников, но и планирует отказаться от бренда «ЛИАЗ». Руководство группы ГАЗ целенаправленно разваливает предприятие, уверены заводчане, рассказал один из кадровых работников завода.
«Зачем нам „Скания“? Надо свою марку держать, — уверен он. — Мы на наших автобусах можем битву выиграть Сталинградскую, нам только башни поставить. Вот показывали по телевизору взрыв автобуса — видно было, насколько „ЛИАЗ“ крепкий сам по себе. У него хорошая рамная основа, просто сейчас на всём экономят, и на материалах, и на людях».
С приходом в 2014 году нового директора Вадима Неверова сократился выпуск «ЛИАЗов», половина конвейера простаивает. Руководство проводит опрос сотрудников за отказ от бренда «ЛИАЗ», никак его не комментируя. Работники расценивают опросы как издевательство. В прошлом году такой же опрос проводили по поводу нового графика работы, но, несмотря на мнение работников, график изменили на неудобный: с тех пор обеденный перерыв у всех цехов — в одно и то же время, столовая переполнена, так что сотрудники не успевают поесть. В итоге многие отказались от столовой, приносят с собой «тормозки» и обедают, сидя по углам. Ехать на работу приходится по пробкам, а очень многие ездят на ЛИАЗ из окрестных деревень. Около половины рабочих сократили, остальных перевели со сдельной на почасовую оплату труда. Сегодня рабочий получает около 800 рублей в день.
Ранее Неверов возглавлял другой подмосковный автобусный завод, входящий в группу ГАЗ, — Голицынский. Сегодня выпуск автобусов «ГолАЗ» прекращён. В 2014 году «Группа ГАЗ» перевела на ЛиАЗ производство автобусов, которые ранее выпускались на Голицынском автобусном заводе. В Голицыно сохранили производство сельхозтехники, а также сервисную поддержку и продажу запчастей автобусов, которые ранее выпускались на ГолАЗе. С приходом нового директора ЛиАЗ начал выпуск автобусов «Скания». Выпуск моделей «ЛИАЗ» с 10-12 сократился до 7-8 машин в день.
""ЛИАЗы" перевели на весь импорт специально, — пояснил собеседник по поводу комплектующих. — Раньше-то всё было своё. Движки — «Ман», Германия. Хотя есть свои, ярославские, не хуже. Но специального двигателя под автобус у нас как не было, так и нет. Раньше зиловские были, немного переделанные". С начала года завод вынужден был вернуться к ярославским двигателям.
Похоже, завод готовят к продаже, полагают заводчане: новое оборудование не покупают, а помещения чистят, красят, «подновили освещение, стендики всякие рисуют».
Новый директор, сокращая местных работников, привёз с собой команду руководителей из Павлово Нижегородской области, вплоть до начальников цехов. «Нам уже в глаза говорят: „Кто вы такие тут!“» — добавил потомственный рабочий, коренной житель Ликино-Дулёво. И отметил, что приезжие, в отличие от местных, выполняют распоряжения без рассуждений. Но и душой не болеют ни за коллектив, ни за марку. Организация труда пришла в крайне упадочное состояние: «Если бы наш конвейер сегодня увидели, к примеру, представители фирмы „Мерседес“, они бы просто офонарели, мне кажется, и не смогли бы в таких условиях работать, — заключил собеседник агентства. — Молодёжь уходит с завода. Говорят, „на нас навьючивают столько, сколько мы при сделке не делали“. А зарплата упала в 2-3 раза. На сделке тысяч по сорок получали, а теперь — сто рублей в час, без переработок. Если директор не хочет платить прогрессивку, то и не платит. В итоге — тысяч 16 в месяц, хорошо, если 20».
«Все сливки снимает группа „ГАЗ“, а заводу ничего не остаётся, — отметил собеседник. — Для чего она вообще нужна, эта группа? Мы бы могли работать и без неё. Автобус стоит миллионов пять. Пара миллионов — себестоимость. Пять машин в день — 15 млн в день. Это выпускает маленький коллектив. Но, как пылесос, из нас всё высасывает куда-то наверх. И все ездят на таких машинах, как министры обороны. Все мы видим, как начальство каждый год меняет свои машины. А у рабочих, которые по 30-40 лет отработали, ничего нету. Даже пионерлагеря распродали, ещё в 90-е, при Таруленкове. Приехали сюда в рваных телогрейках, через два года у каждого новая машина и дача. Что они сделали для ЛиАЗа, чтобы так жить? Да ничего».
На профсоюз у рабочих надежды нет, из него просто выходят. Недовольные много куда писали и жаловались. «Рабочие хают Путина, до драки дело доходит, — добавил сотрудник завода. — Проблемы серьёзные, но завод может работать. Только надо его вернуть тем, кто душой за него болеет. А это местные, они живут здесь, их отцы и деды работали на этом заводе. Костяк местных специалистов пока ещё сохранился. Все мы, образно говоря, под пятой у врага. Но что ж все так подстелились-то? Что ж никто не бьётся за своё? Никто не хочет быть хозяином. Все идут в холопы. Правильно делали в 1917 году, что убирали всю эту прослойку. Им где тепло и сытно, там и родина. Они — гирей у нас на ногах, ношей неподъёмной. И милости мы от них не дождёмся».
Не приходится надеяться и на поддержку местной прессы. Независимых СМИ в городе нет. «Неверов никого не боится, — полагают заводчане. — Все говорят, это человек Одинцова. Пару раз к его приезду тут все бегали, чего-то красили». Вероятно, речь идёт о Николае Одинцове — директоре по развитию корпоративных продаж группы ГАЗ.
С приходом в 2014 году нового директора Вадима Неверова сократился выпуск «ЛИАЗов», половина конвейера простаивает. Руководство проводит опрос сотрудников за отказ от бренда «ЛИАЗ», никак его не комментируя. Работники расценивают опросы как издевательство. В прошлом году такой же опрос проводили по поводу нового графика работы, но, несмотря на мнение работников, график изменили на неудобный: с тех пор обеденный перерыв у всех цехов — в одно и то же время, столовая переполнена, так что сотрудники не успевают поесть. В итоге многие отказались от столовой, приносят с собой «тормозки» и обедают, сидя по углам. Ехать на работу приходится по пробкам, а очень многие ездят на ЛИАЗ из окрестных деревень. Около половины рабочих сократили, остальных перевели со сдельной на почасовую оплату труда. Сегодня рабочий получает около 800 рублей в день.
Ранее Неверов возглавлял другой подмосковный автобусный завод, входящий в группу ГАЗ, — Голицынский. Сегодня выпуск автобусов «ГолАЗ» прекращён. В 2014 году «Группа ГАЗ» перевела на ЛиАЗ производство автобусов, которые ранее выпускались на Голицынском автобусном заводе. В Голицыно сохранили производство сельхозтехники, а также сервисную поддержку и продажу запчастей автобусов, которые ранее выпускались на ГолАЗе. С приходом нового директора ЛиАЗ начал выпуск автобусов «Скания». Выпуск моделей «ЛИАЗ» с 10-12 сократился до 7-8 машин в день.
""ЛИАЗы" перевели на весь импорт специально, — пояснил собеседник по поводу комплектующих. — Раньше-то всё было своё. Движки — «Ман», Германия. Хотя есть свои, ярославские, не хуже. Но специального двигателя под автобус у нас как не было, так и нет. Раньше зиловские были, немного переделанные". С начала года завод вынужден был вернуться к ярославским двигателям.
Похоже, завод готовят к продаже, полагают заводчане: новое оборудование не покупают, а помещения чистят, красят, «подновили освещение, стендики всякие рисуют».
Новый директор, сокращая местных работников, привёз с собой команду руководителей из Павлово Нижегородской области, вплоть до начальников цехов. «Нам уже в глаза говорят: „Кто вы такие тут!“» — добавил потомственный рабочий, коренной житель Ликино-Дулёво. И отметил, что приезжие, в отличие от местных, выполняют распоряжения без рассуждений. Но и душой не болеют ни за коллектив, ни за марку. Организация труда пришла в крайне упадочное состояние: «Если бы наш конвейер сегодня увидели, к примеру, представители фирмы „Мерседес“, они бы просто офонарели, мне кажется, и не смогли бы в таких условиях работать, — заключил собеседник агентства. — Молодёжь уходит с завода. Говорят, „на нас навьючивают столько, сколько мы при сделке не делали“. А зарплата упала в 2-3 раза. На сделке тысяч по сорок получали, а теперь — сто рублей в час, без переработок. Если директор не хочет платить прогрессивку, то и не платит. В итоге — тысяч 16 в месяц, хорошо, если 20».
«Все сливки снимает группа „ГАЗ“, а заводу ничего не остаётся, — отметил собеседник. — Для чего она вообще нужна, эта группа? Мы бы могли работать и без неё. Автобус стоит миллионов пять. Пара миллионов — себестоимость. Пять машин в день — 15 млн в день. Это выпускает маленький коллектив. Но, как пылесос, из нас всё высасывает куда-то наверх. И все ездят на таких машинах, как министры обороны. Все мы видим, как начальство каждый год меняет свои машины. А у рабочих, которые по 30-40 лет отработали, ничего нету. Даже пионерлагеря распродали, ещё в 90-е, при Таруленкове. Приехали сюда в рваных телогрейках, через два года у каждого новая машина и дача. Что они сделали для ЛиАЗа, чтобы так жить? Да ничего».
На профсоюз у рабочих надежды нет, из него просто выходят. Недовольные много куда писали и жаловались. «Рабочие хают Путина, до драки дело доходит, — добавил сотрудник завода. — Проблемы серьёзные, но завод может работать. Только надо его вернуть тем, кто душой за него болеет. А это местные, они живут здесь, их отцы и деды работали на этом заводе. Костяк местных специалистов пока ещё сохранился. Все мы, образно говоря, под пятой у врага. Но что ж все так подстелились-то? Что ж никто не бьётся за своё? Никто не хочет быть хозяином. Все идут в холопы. Правильно делали в 1917 году, что убирали всю эту прослойку. Им где тепло и сытно, там и родина. Они — гирей у нас на ногах, ношей неподъёмной. И милости мы от них не дождёмся».
Не приходится надеяться и на поддержку местной прессы. Независимых СМИ в городе нет. «Неверов никого не боится, — полагают заводчане. — Все говорят, это человек Одинцова. Пару раз к его приезду тут все бегали, чего-то красили». Вероятно, речь идёт о Николае Одинцове — директоре по развитию корпоративных продаж группы ГАЗ.
Комментариев нет:
Отправить комментарий